Стихи известных и неизвестных авторов

Легкость движения, бег,
Сердце пустилось в пляс.
Будь там хоть дождь, хоть снег -
Не остановят нас.

Мы выбегаем в ночь,
Утром бежим трусцой.
Вместе и сын, и дочь,
а результат - налицо.

Легкий, упругий шаг,
Четкий, упрямый ритм.
Спорт, может быть, и враг -
Но физкультура - гимн!

Ещё один год и ещё минус шанс,
Теряю надежду, лечу, словно в пропасть,
Но знаю, что вера не даст мне упасть
Вот только у дней быстротечная скорость.
Таблетки, уколы, опять новый врач...
Больницы и клиники- всё вперемешку
И так надоело самой себе врать,
Что эта попытка станет успешной.
Но, что это я? Ещё можно успеть!
Хватаюсь последними силами в веру
И пусть постоянно в округе твердят
"Уже не упрямься и делай карьеру"
А я не хочу быть начальницей строгой,
Ругаться, кричать, разгребая "запарку",
Хочу быть я мамой любимой и доброй
Коляску катить по осеннему парку,
Пелёнки стирать - даже если руками
Ночами не спать, погремушки и соски...
Лишь только б услышать заветное "мама"
На тесте увидеть две жирных полоски!
Последние силы собрав и всю волю
Решила ещё раз судьбу испытать,
Быть слабой самОй я себе не позволю!
Я верю и знаю, что МАМОЙ мне стать!!!

А может просто встать с другой ноги,
И вместо кофе взять и выпить соку…
И повернуть свои привычные шаги
В ту сторону, где будет больше проку…
И в этот день проделать всё не так:
Поставить от конца к началу числа,
И самый незначительный пустяк
Наполнить добрым и высоким смыслом.
И сделать то, чего никто не ждёт,
И рассмеяться там, где столько плакал,
И чувство безнадёжности пройдёт,
И солнце встанет там, где дождик капал.
Из круга, заведённого судьбой,
Возьми и выпрыгни на станции безвестной…
Ты удивишься — мир совсем иной,
И неожиданнее жизнь, и интересной.

Лариса Марковцева

Красавица-сова
Присела на забор.
Большая голова,
Серьезный умный взор.

Застыла изваяньем,
Нема и горделива,
Прекраснейшим созданьем,
Шедевром в этом мире.

На наши все заботы
Смотрела безучастно…
Небесные высоты
Шептали ей о счастье…

И сидя так над нами,
На нас она смотрела…
И вдруг, взмахнув крылами,
Красиво улетела!

Веснова Елена

Если вам предлагают солгать
И друзей своих опорочить,
То придется в душе выбирать
И страдать: тайно память ворочать.

Как тут быть, когда хочется денег,
И товарищем нужно остаться?
Как измученный неврастеник,
Начинаешь в квартире метаться.

Вспоминаешь друзей, улетаешь
На просторы чудесного детства:
Вот в футбол ты с друзьями играешь,
А вот лепишь свистульки из теста.

Вот украдкой, достав литр пива,
Став уже практически взрослым,
Угощаешь друзей боязливо,
И считаешь себя звездоносным.

Вот сидишь ты с друзьями на даче,
Обсуждая дела универа.
Ты свободен, всё как-то иначе,
И всё крепче становится вера.

Вера в то, что дружить вам столетье.
Что отныне всегда вы, как братья.
Ваша дружба – единонаследье.
И крепки ваши рукопожатья.

Если вам предлагают солгать
И друзей своих опорочить,
То придется в душе выбирать:
Предавать или горы ворочать.

Лично я выбираю второе,
Лучше буду скромней и бедней,
Но изменою или хулою
Не предам своих верных друзей!

ДЕСАНТНАЯ ПЕСНЯ
Слова Константина ВАНШЕНКИНА
Мы надели свои парашюты
И в огромном летим корабле.
Не забудутся эти минуты,
Хоть сто лет проживи на земле.
Бесконечного небе глубины.
Кровь отчаянно в сердце стучит.
И уже из пилотской кабины
Приглушённо сирена звучит.
И по правилам нашей науки
Над мозаикой пашен и сёл
Открываются медленно люки,
Раздаётся команда: "Пошёл!"
Начинается наша работа,
Начинается наша пора,
И в распахнутый люк самолёта
Мы кидаемся с криком: "Ура!"
Мы кидаемся в эту пучину,
Нас жестокие ветры секут,
Но, как надо, нашу машину
Покидаем за тридцать секунд.
Мы не верим, и в том наша сила,
Что откажет нам вдруг парашют,
И потом нас дорогой унылой
Боевые друзья понесут.
Дорогая, мы заняты делом.
Только жаль, что не видела ты,
Как спокойно под куполом белым
Опускаемся мы с высоты.
И опять, уложив парашюты,
Мы в огромном летим корабле.
Не забудутся эти минуты,
Хоть сто лет проживи на земле.

Порой слепой способен видеть лучше зрячих.
Он смотрит сердцем — это очень много значит.
А мы не видим тех чудес,что окружают.
Наш кругозор пустые ценности сужают.
Мы ценим то,за что оплачено деньгами,
а важно то,о чём молились со слезами.
Мы бережём в своих шкатулках украшения,
не сохранив друг к другу даже уважения.
Мы, замерзая, одеваемся теплее,
не понимая, что бессильны батареи.
Мы получать хотим и греться… греться…
Но излучать тепло не хочет наше сердце…
Любовь мы путаем с потребностью коварной,
но нет отдачи для души… элементарной…
Любовь — не брать,а отдавать,ведь счастье в этом!
Мы ценим фантик, но важнее вкус конфеты…
Без доброты и сострадания друг к другу,
наш поезд жизни мчит по замкнутому кругу…
Глухой способен слышать то, о чём молчите…
Услышьте сердце, верьте в Бога, жизнь цените…

(И.Самарина-Лабиринт)

Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ль во многолюдный храм,
Сижу ль меж юношей безумных, —
Я предаюсь моим мечтам.
Я говорю: промчатся годы,
И сколько здесь ни видно нас,
Мы все сойдем под вечны своды —
И чей-нибудь уж близок час.
Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживет мой век забвеннный,
Как пережил он век отцов.
Младенца ль милого ласкаю,
Уже я думаю: прости!
Тебе я место уступаю:
Мне время тлеть, тебе цвести.
День каждый, каждую годину
Привык я думой провожать,
Грядущей смерти годовщину
Меж их стараясь угадать.
И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне все б хотелось почивать.
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.
1829
Пушкин

Ты вежлив и нетороплив,
Ты знаешь – некуда бежать.
Спокоен ты и не криклив
И знаешь, что и как сказать.
Не суетишься, не ворчишь,
Не циклишься на пустяках,
Не обижаешь, не хандришь,
Не забываешь о цветах...
Ты понимаешь меня так,
Как не сумел понять никто!
Не напрягаешь за бардак
И подаешь всегда пальто.
Кидаться словно бультерьер
Не станешь, даже если вдруг
Обед не сварен (например)...
Ты помнишь: я – твой лучший друг!
Ты – идеал! Одна лишь грусть:
Особо тут не забалУешь...
Ты, сон, что помню наизусть,
В реальности – НЕ СУЩЕСТВУЕШЬ!

Пришла зима.
И. Черницкая.
Пришла зима веселая
С коньками и салазками,
С лыжнею припорошенной,
С волшебной старой сказкою.
На елке разукрашенной
Фонарики качаются.
Пусть зимушка веселая
Подольше не кончается!

Песнь о Вещем Олеге
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».
«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.
Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое:
Твой щит на вратах Цареграда:
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.
И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
Щадят победителя годы...
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.
Твой конь не боится опасных трудов;
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю,
И холод и сеча ему ничего.
Но примешь ты смерть от коня своего».
Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С коня он слезает угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.
«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время:
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня!
Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите;
Купайте, кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана...
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они...
«А где мой товарищ?— промолвил Олег,—
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? всё так же ль лего?к его бег?
Всё тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.
Могучий Олег головою поник
И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.
Вот едет могучий Олег со двора,
С ним Игорь и старые гости,
И видят: на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!
Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась:
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега:
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
1822
Пушкин

Вот зима пришла
серебристая,
Белым снегом замела
поле чистое.
Днем с детьми на коньках
все катается,
Ночью в снежных огоньках
рассыпается…
В окнах пишет узор
льдом-иголочкой
И стучится к нам во двор
со свежей елочкой.